На протяжении веков право собственности строилось вокруг материальных вещей. Дом можно было купить, землю — продать, картину — подарить или завещать. Владение всегда означало физическое обладание, и именно так трактует его и статья 164 Гражданского кодекса Республики Узбекистан, закрепляя за собственником права владения, пользования и распоряжения имуществом. Но цифровая эпоха перевернула привычные представления: информация, данные и цифровые объекты стали обладать ценностью, и старые юридические конструкции перестали работать в полной мере.
Блокчейн как новая опора доверия
В октябре 2008 года Сатоши Накамото опубликовал концепцию биткоина — первой криптовалюты, которая работала без банков и посредников. В её основе лежала технология блокчейна: распределённый реестр, где записи подтверждаются всеми участниками сети и становятся практически неуязвимыми для подделки.
Подробнее о принципах работы и ключевых особенностях технологии блокчейн читайте в нашем материале «Блокчейн и NFT в контексте формирования системы цифрового доверия».
Для юристов это стало вызовом. Впервые «право собственности» можно было подтвердить не государственной печатью или нотариальной записью, а алгоритмом, встроенным в систему. Если традиционное право опирается на государственный реестр, то блокчейн предложил иной подход — доверие, обеспеченное самой технологией.
Смарт-контракты и юридические дилеммы
На базе блокчейна появились смарт-контракты — программы, автоматически исполняющие условия сделки. Они ускоряют транзакции и исключают посредников, но порождают правовые вопросы. Если ошибка заложена в код, кто несет ответственность? Можно ли считать договор исполненным, если стороны даже не подписывали документ на бумаге?
В ряде стран эти вопросы начали решать, например в Италии с 2019 года смарт-контракты приравнены к письменным договорам при условии, что они зафиксированы в блокчейне. В Европейском Союзе обсуждается создание общей инфраструктуры «European Blockchain Services Infrastructure», где смарт-контракты рассматриваются как новая форма электронных соглашений.
NFT и право на нематериальную уникальность
Если блокчейн доказал, что цифровые деньги могут быть надежными, то NFT показали, что уникальными могут быть и цифровые объекты. NFT — это не взаимозаменяемые токены, закрепляющие за владельцем конкретный объект: картину, музыку, диплом или билет.
Здесь встает ключевой вопрос, что именно становится объектом собственности — сам цифровой файл, который можно копировать бесконечно, или запись в блокчейне, подтверждающая подлинность?
Международная практика постепенно даёт ответы. В Сингапуре Верховный суд в 2022 году признал NFT объектами собственности, допустимыми к судебной защите. В Великобритании юридическая комиссия предложила закрепить за цифровыми активами статус «новой категории имущества».
Как меняется правовое понимание собственности
Новые технологии уже трансформировали ключевые основы:
- Авторитет реестра: блокчейн становится альтернативой государственным реестрам.
- Договорные отношения: смарт-контракты могут выполнять роль договора.
- Объект собственности: ценность смещается от физического носителя к цифровому идентификатору.
- Юрисдикция: цифровые транзакции выходят за пределы национальных правопорядков, требуя международного согласования.
В Узбекистане правовое признание блокчейна началось в 2018 году. Постановление Президента № ПП-3832 «О мерах по развитию цифровой экономики и сферы оборота крипто-активов» закрепило развитие технологий распределенного реестра и определило правила обращения крипто активов. Однако регулирование выстроено жёстко: криптовалюты запрещены как средство платежа, а операции разрешены только через лицензированные биржи.
Как отмечают эксперты Национального агентства проектного управления (НАПУ), в Узбекистане проводится четкое разграничение между блокчейн как технологией и криптовалютами как финансовым инструментом. Это означает, что блокчейн может применяться для ведения реестров, документооборота и в госуслугах, но массовое использование токенов для платежей пока ограничено.
Таким образом эволюция блокчейна и NFT показывает, что право собственности больше не может ограничиваться только материальными объектами. Оно постепенно охватывает цифровые активы, уникальность которых закрепляется не физическим обладанием, а записью в распределенном реестре. Таким образом, традиционные категории — владение, пользование и распоряжение — начинают приобретать новое содержание в цифровой среде.
Собственность перестает быть исключительно физической и всё чаще связывается с нематериальной ценностью: информацией, данными, цифровым искусством, алгоритмами. Для права это означает необходимость переосмыслить саму сущность собственности, ее объекты и способы защиты. Блокчейн и NFT стали катализатором этого процесса, задавая новую парадигму, в которой юридическое признание владения выходит за пределы материального мира.
Проект Uzbekistan Digital Rights Media Initiative (UDRMI) реализуется Центром развития современной журналистики (MJDC) в партнёрстве с Legal Policy Research Centre (LPRC) при финансовой поддержке Европейского союза (EС).